Твои люди, Чара - Октябрина Михайловна Турушева - Мои статьи - Мои публикации

22 июня 1941 года – день, когда кончилось детство 10-летней Лины. Баба Лина – так привычно, по-соседски, называю её я. Она очень напоминает мне мою бабушку, поэтому мы всегда находим темы для разговоров. А вообще баба Лина – это Октябрина Михайловна Турушева – мама Анны Васильевны Свинкиной. Турушевы… их было в Кукуне Петровск-Забайкальского района больше половины села. Когда началась война у Марии Павловны Турушевой было четверо детей, Лина – старшая, а пятый, младшенький Мишенька был ещё в животе, он родился в ноябре и увидеть отца, которого забрали на фронт сразу же, ему так и не довелось. «И дядю Петра, и дядю Илью, и дядю Пашу Турушевыых забрали. Из них только дядя Паша и вернулся», - баба Лина горестно вздыхает. «А мы худо жили, очень худо. Не дай Бог никому так жить. Отец без вести пропал. Нам на семью ничего не давали, другим фронтовичкам и вдовам, то яичный порошок дадут, то материю, а таким, как мы ни-че-го… А нас пятеро у мамы на руках…». Где погиб их кормилец, в какой безымянной могиле лежит, а может попросту лежит засыпанный в окопе, семья так и не узнала. Военная школа выживания… Нам, не прошедшим её, не привычно слышать некоторые слова. «Мы повелицу мели с камнями, затем отсеивали, промывали, сушили и перемалывали. Животами-то страдали. На двор не сходить». Я пытаюсь узнать, что же представляет из себя эта самая повелица. «На гречиху похожа, семена красноватые, а так сорняк какой-то», - объясняет баба Лина. Дома в словаре я нахожу близкое слово – повилика – сорное растение из семейства вьюнковых, без листьев и корней, которое обвивается вокруг других растений. Не эта ли трава спасала от голода в войну? «Худо жили, - повторяет баба Лина, - в марте шли на поля, снег разгребали и выдалбливали прошлогоднюю мёрзлую картошку». Старшей Лине пришлось взять на себя все заботы о младших. А сама то старшая – тонюсенькая былиночка, ветер подует и упадёт. Да и матери на ферме нужно было помогать. Сначала ухаживала за телятами, а через два года доверили девочке двенадцать коров, а за ними и навоз нужно вычистить, и новую подстилку подстелить. «Из силосных ям силос вручную доставали, а они огромные, круглые, лестницу подставишь, а вилы не поднять – высоко! Зарод с братом ставим, он сам маленький, а мне говорит: Ты, няня, неправильно подаёшь. А как оно правильно-то?» Молох войны тем временем перемалывал свои жертвы. Всё чаще приходили в село похоронки и слышался бабий и детский вой, на плечи которых ложился неподъёмный груз. «Поедем с мамой за дровами, пилим, пилим тупой ручной пилой, а я боюсь, что лесина упадёт, брошу пилу и убегаю подальше, а мама топором её ещё долго рубит. Лошадь кое-как выпросишь… А однажды лошадь с горы понеслась, все наши чурки полетели.» «Всё для фронта, всё для победы!» Я не спрашиваю, запомнился ли этот лозунг. Забирали всё, что можно. От собственных коров оставался только обрат, от урожая и на семена не набрать. Принесёт Мария Павловна домой краюху хлеба из овсяной мякины, разделит на пятерых, сама же плеснёт в туесок обезжиренной простокваши и идёт за реку свиней пасти. И снова выручал подножный корм. Лина бегала за луком за три километра, чтобы сварить его на воде, да забелить чуть-чуть, остальные ели крапиву, а она почему-то боялась, что живот обожжётся… Сердобольная тётка Паранька, что работала сторожем на ферме, иногда давала запаренный для свиней турнепс. Однажды напился по недосмотру керосину колхозный бык, его забили на мясо для свиней, и это мясо в семье Турушевых тоже ели. За колоски, собранные с поля можно было получить срок и нещадно хлестал детей сторож бичём, может таким образом спасая от другой расправы. Не довелось девочке и выучиться. Четыре года походила в школу, а пятый класс бросила, за семь километров нужно было добираться в рваных ичигах. Положит сено под ноги, а оно в дыры вывалится. Не даром даёт сейчас о себе знать ноющая нога. А мать Мария Павловна в последние свои десять лет жизни и вовсе обезноженной была. Ухаживали за ней дети, ни разу грубого слова не сказали. Не может понять баба Лина, как сегодня молодёжь может грубо с матерями обращаться. И своих четверых детей воспитала в почтении к старшим. Две дочери Зоя и Анна стали учителями. Профессию учителя выбрала в своё время и сестра Галина, вырастить которую помогала Лина. А сама она сорок лет проработала в колхозе дояркой. Доила коров вручную. А сейчас, сетует баба Лина, и машинами некого доить стало. Раньше лесину для дома срубить нельзя было, а теперь в лесу одни пни стоят. Славился на всю область катангарский леспромхоз, а сейчас в Катангаре доживают свой век старики. И всё равно тянет в родной домишко Октябрину Михайловну, хотя давно стала для неё Чара второй родиной. А я изредка слышу, как по доброму отчитывают бабу Лиину дочь Анна Васильевна и внучки Светлана и Ксюша за то, что она опять нашла себе работу. А неугомонная соседушка не может сидеть без дела, вот и я оторвала её от дела. Пока пасмурно, взялась баба Лина за пересадку последней цветочной рассады. 22 июня 1941 года кончилось детство простой сельской девочки, а мне хочется пожелать ей долгих-долгих лет жизни на радость детям, внукам и правнукам.